Нож в «законе»

Михаил Дегтярёв

Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана, буду резать, буду бить… (детская считалочка) . Наверное, пройдёт ещё немного времени, и классический перечень наших национальных бед уже не будет умещаться на одной строке. А пока я беру на себя смелость перефразировать пословицу, известную каждому моему соотечественнику: "В России две беды - дураки и законы". Наши законы являются плодом "титанических" усилий разработчиков, среди которых попадаются действительно специалисты и люди знающие, но, как правило, отсутствуют "пешеходы", которым под этими самыми законами жить. Так что я сразу оговорюсь - между дураками и законами прямой связи нет. Точнее она не всегда есть…

Летом 1999 года в Санкт-Петербурге, в Артиллерийском музее мне довелось наблюдать реакцию посетителей выставки «Златоуст - город мастеров» на представленное оружие.

Помимо общего восхищения уровнем мастерства современных художников и кузнецов, подавляющее большинство любителей украшенного оружия продемонстрировали полное незнание российских законов, чрезвычайно удивляясь тому, что для приобретения понравившегося охотничьего ножа необходимо иметь разрешение на хранение огнестрельного оружия.

А ведь Златоуст славится не декоративными муляжами, копиями и репликами, которые тысячами выпускаются в Испании и Польше. Уральские мастера всегда были и остаются оружейниками, а не производителями игрушек.

Конечно, не каждый решится взять на охоту нож стоимостью $3000. Но украшенное златоустовское оружие никогда и не было повседневным. Оно носилось по особому поводу или украшало интерьеры богатых домов. Это не превращало клинки в декор - любая сабля, шашка, палаш, кинжал или кортик могли применяться и по прямому назначению, как холодное оружие.

Сегодня, в соответствии с действующим законодательством (но не со здравым смыслом), острые предметы, трактуемые законом как холодное охотничье оружие, могут быть проданы только при предъявлении разрешения на хранение огнестрельного оружия. Боевое холодное оружие (а точнее то, что называется штыком, саблей, палашом и т.д.) продаже гражданам не подлежит. Видимо, кто-то боится, что во время очередных беспорядков, население вывалит на улицу с шашками наголо и штыками наперевес, примкнутыми к «Сайге».

Неужели государство чувствует себя столь беспомощным перед своими гражданами?

И это в конце 20-го века, когда сабля, шашка или штык не занимают сколь-нибудь серьёзного положения в комплексе армейского вооружения, а в армиях многих стран мира наблюдается тенденция отмирания штыка, как боевого оружия.

Можно долго говорить о несовершенстве отечественного законодательства, но логичнее привести пример его полной беспомощности.

На заглавной иллюстрации к этому материалу вы видите два очень похожих ножа. Один из них ввезён в страну фирмой, имеющей лицензию на право торговли оружием, сертифицирован, пронумерован и продаётся гражданину при предъявлении разрешения на хранение огнестрельного оружия с обязательной регистрацией факта продажи.

Второй ввезён не оружейной фирмой, зарегистрированной в Москве. Нетрудно заметить, что этот нож отличается от первого отсутствием упора на рукоятке, что, в соответствии с приложенными документами, переводит это изделие в категорию ножей хозяйственно-бытового назначения, то есть «не оружия». Подчеркну, что других отличий у ножей нет.

Не буду заострять внимание на уродливом внешнем виде «хоз–быта». Это дело будущего счастливого обладателя испанского «чуда», но, на мой взгляд, отсутствие упора не помешает с помощью этого ножа нанести смертельную колотую или резаную рану любому двуногому живому существу - качественная сталь, клинок длиной 200 мм и толщиной в основании 5 мм. Масса ножа почти килограмм!

Между тем документы позволяют продавать этот нож в любом магазине и свободно его носить, возить и хранить. Это не оружие.

Так чем же руководствовались соответствующие государственные органы, выдавая диаметрально противоположные сертификаты на два до боли похожих изделия?

Наверное, только я один знаю ответ на столь заковыристый вопрос - звёзды на небе по-разному стояли! Другого объяснения, не противоречащего здравому смыслу, быть не может, так как наличие или отсутствие упора на рукоятке не может быть единственным отличительным признаком охотничьего ножа от хозяйственного. Вот и получается, что с помощью качественно составленного гороскопа, можно на что угодно получить какой угодно сертификат. Хотя я допускаю, что есть причины, известные лишь посвящённым.

Показателен, в данном случае, пример с охотничьим ножом НО 101, который производится в Ижевске на машиностроительном заводе. Не специалист может легко перепутать его со штык-ножом 6Х5, принятым на вооружение Российской Армии вместе с автоматом АК74М. Отличается он от штык-ножа отсутствием элементов крепления к автомату и упрощёнными (без кусачек) ножнами. Но ведь недаром 6Х5 называется штык-ножом, а не просто штыком. Его можно использовать в качестве боевого ножа отдельно от автомата и в этом случае «охотничий» НО 101 по эксплуатационным свойствам ничем не уступает своему армейскому собрату. Надеюсь, это понимали и те чиновники, которые выдавали сертификат на «охотничий» НО 101. Если не принимать во внимание противоположный подход в других случаях, то я очень даже приветствую такое понимание.

Охотничий нож НО 101 (справа) по эксплуатационным свойствам ничем не уступает своему армейскому собрату. Не специалист может его легко перепутать со штык-ножом 6Х5, принятым на вооружении Российской Армии вместе с автоматом АК74М. Он отличается от штык-ножа отсутствием элементов крепления к автомату и упрощёнными (без кусачек) ножнами

Кстати, контролирующие органы сами иногда признают некоторую нелепость действующих документов. Например так называемые «подводные» ножи, которыми беспрепятственно торгуют спортивные и специализированные магазины, уже давно не вызывают изжоги у сотрудников разрешительной системы. В сопроводительных документах к ним говорится, что данное изделие является специальным и не имеет никакого отношения к боевым или охотничьим ножам. А ведь если бы не окрашенная в яркий цвет рукоять или резиновые ножны любой такой нож по всем параметрам прошёл бы как охотничий или боевой.

Этот нож, предназначенный для подводных работ, можно приобрести в российских спортивных магазинах. Отличный выбор. Таким «ножичком» можно напугать до смерти кого угодно. Правда для этого он должен оказаться в соответсвующих руках. Без участия человека этот нож - всего лишь безобидный специальный инструмент

Но бумажка должна предостеречь злоумышленника, купившего такой нож в спорттоварах от использования его в преступных целях.

В результате титанических усилий правоохранительных органов и, как принято декларировать, «комплексных мер по борьбе с...» в нашей стране бандиты в своей практике традиционно используют исключительно незаконно приобретённые боевые ножи, а не самоделки или кухонную утварь. Не правда ли? Или это не совсем так? Ответ очевиден.

Ещё один простой пример, подтверждающий недееспособность и бесполезность действующей системы. Представьте себе случай, когда вы потеряли на охоте нож, купленный в оружейном магазине с предъявлением разрешения на огнестрельное оружие и соответствующей записью в книгу учёта магазина. Что вы будете делать? Неужели пойдёте в разрешительную систему с заявлением об утере, как в случае с ружьём? Зачем? Ведь нож не стоит на учёте как ружьё. Потерял - купил новый нож. Да разрешительной системе совершенно безразлично сколько у вас ножей, какие из них потеряны, какие сломаны. Так зачем же устраивать половинный учёт, который на практике никому не нужён?

Нельзя обойти вниманием проблему складных ножей.

В редакционной почте нередко встречаются письма читателей, в которых описываются случаи изъятия сотрудниками органов внутренних дел складных ножей. Мотивации не оригинальны - лезвие то слишком длинное, то слишком толстое в основании, то есть упор для пальца или фиксатор лезвия в открытом положении, то нет «документа», под которым может пониматься всё что угодно - охотничий билет, чек из магазина, разрешение на огнестрельное охотничье оружие. Разумеется, что в зависимости от ситуации, от владельца потребуется именно та бумажка, которой у него нет.

Ниже я попытаюсь изложить своё мнение по обороту ножей на территории РФ. Именно ножей, а не холодного оружия, так как в оружие можно превратить практически любой подручный предмет. Например, в России начала века в качестве холодного оружия ударно-дробящего действия широко использовались булыжники из мостовой. Достаточно вспомнить крылатое выражение: «булыжник - оружие пролетариата».

Нож, по определению, предназначен для того, чтобы резать и колоть, но заставить его это делать могут только человеческие руки, которые способны и перочинный ножичек превратить в орудие убийства (я прошу особо внимательных знатоков юриспруденции не заострять в данном случае внимание на разнице между оружием и орудием). Кстати, наиболее опасным оружием в данном случае станет, как ни странно, кухонная утварь, например, тяжёлый нож для разделки мяса или, того хуже, топор.

А ведь эти предметы имеют широчайшее распространение, и никто не берётся ратовать за введение ограничений на их продажу или хранение. Вместе с тем шатающийся по улице гражданин, размахивающий топором, несомненно, привлечёт внимание любого постового милиционера. И я считаю это нормальным. Конечно, топор - не самый удачный пример, но именно так легче всего понять разницу между ношением и хранением предмета, который может представлять опасность для окружающих.

На мой взгляд, закон должен чётко разделять понятия хранения и ношения ножей. Необходимо разрешить ХРАНИТЬ ДОМА ЛЮБОЙ НОЖ! Именно любой, поскольку любой боевой или охотничий нож, в случае его применения в противоправных действиях, по степени опасности уступает предметам, запретить хранение которых никому в голову не придёт (разделочный нож, топор и т.п.). Между прочим, действующий уголовный кодекс и сейчас не предусматривает уголовную ответственность за хранение холодного оружия.

Эти ножи хозяйственно-бытового назначения не являются холодным оружием и могут оказаться на любой российской кухне. По статистике примерно такие ножи чаще всего становятся орудием убийства в очередной «пьяной бытовухе». И закон ничего не может противопоставить реалиям

С ношением сложнее. На мой взгляд, при ношении ножа должно приниматься во внимание его назначение, при этом ношение ножа в населённом пункте и за его пределами так же должно иметь свои особенности.

Например, в населённом пункте МОЖНО НОСИТЬ ПРИ СЕБЕ ЛЮБОЙ СКЛАДНОЙ НОЖ С ДЛИННОЙ ЛЕЗВИЯ ДО 110 ММ. Причем наличие упора или фиксатора не должно являться препятствием для ношения, поскольку, как бы не хотелось кому-то доказать обратное, эти конструктивные особенности в первую очередь, делают обращение с ножом для владельца более удобным и безопасным. А что касается толщины клинка, то хрупкое лезвие безопасной бритвы в руках злоумышленника является не менее опасным в кабине лифта, чем складной нож с упором, фиксатором и толщиной лезвия в основании 4-5 мм.

В данном случае я не рассматриваю ножи с пружинным или инерционным механизмом открывания, любители которых могут наслаждаться их особыми свойствами дома.

За пределами населённого пункта МОЖНО НОСИТЬ ПРИ СЕБЕ ЛЮБОЙ НОЖ (что, собственно, на деле и происходит). Каждый гражданин вправе сам решать, нож какой конструкции, с клинком какой длины и прочности нужен ему в тундре, тайге, горах, на охоте, рыбалке, туристическом походе или в поездке за грибами или ягодами.

В целесообразности такого подхода легко убедиться, попав к настоящим охотникам, рыболовам, туристам вдали от крупных городов. Большинство из них носят с собой самодельные ножи самых разнообразных форм и размеров, и каждый считает свой нож лучшим.

Кроме ношения, необходимы комментарии к понятию «перевозка» («переноска»). Наверное, не стоит под ношением подразумевать наличие зачехлённого охотничьего ножа в рюкзаке, с которым охотник едет в электричке в лес. Это именно «перевозка» ножа от места хранения (дом) к месту ношения или применения (лес).

Подобные вольности не исключают обязательной сертификации ножей промышленного изготовления, которая призвана, прежде всего, подтвердить безопасность изделия при использовании и соответствие ТУ и ГОСТам.

Редакция нашего журнала считает, что принятие подобных норм (именно подобных, а не приведённых в качестве примера в этой статье) требует широкого общественного обсуждения, причём с участием представителей государственных органов, которым придётся на некоторое время сойти с «запретительной» позиции.

Думаю, что предложенные выше меры нисколько не увеличат количества противоправных деяний с применением ножа и тем более штыка, шашки или сабли и предлагаю каждому заинтересованному читателю принять участие в обсуждении возможных изменений в Законе РФ «Об оружии» применительно к ножам.

P. S. К поднятой теме имеют прямое отношение события в начале мая 1999 года в Сергиевом Посаде Московской области и в Японии.

Молодой самурай захватил автобус с заложниками угрожая им кухонным ножом, а в Подмосковье его последователь, допившийся до белой горячки, повторил подвиг со ржавым топором в руках. И в том и в другом случае в качестве оружия преступники использовали предметы, доступные каждому, даже несовершеннолетнему, гражданину России.

Кого и как в Сергиевом Посаде мог защитить действующий Закон РФ «Об оружии»?

вернуться назад